В Вадинске русский офицер в честь любимой воздвиг храм. История

В Пензенской области мэр Вадинска Александр Дашунин рассказал, как жители райцентра на одной из встреч просили изыскать возможность возродить церковь на центральном кладбище. Чиновник, не скрывая разочарования, заметил, что такой возможности, увы, нет, но история кладбищенской церкви его заинтересовала.

Мэр полюбопытствовал: «Правда ли, что на кладбище захоронена жена какого-то керенского воеводы, скончавшаяся в муках при родах?». О «жене воеводы» ему рассказали вадинские женщины, проникнувшись благостной идеей лицезреть златоглавый храм на бывшем городском погосте. Как чаще всего бывает, женщины кое-что перепутали, хотя отголосок далекой керенской истории уловили в принципе верно.

Еще в двадцатых годах минувшего века на главном кладбище уездного городка Керенск (ныне - Вадинск) стоял оригинальный, художественно оформленный храм. Под именем Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Возник как память о любви прославленного русского офицера к молодой жене – красавице, умершей во время родов. Первоначально назывался во имя святых и праведных Захарии и Елисаветы. В народе церковь прозывали Елисаветинской.

До революции об истории кладбищенского храма рассказывалось на медной доске в городском Успенском соборе: «Возведен попечением и иждивением полковника и кавалера Александра Михайловича Булатова в память достойнейшей супруги Елизаветы Ивановны, урожденной Мельниковой, скончавшейся 1824 года июня 23 дня в 6 часов утра на 23-м году жизни». Молебен по освящению провел специально приглашенный епископ Пензенский и Саратовский Амвросий.

С Керенском супругов Булатовых связала, увы, на недолгое время счастливая семейная жизнь. В провинциальной глуши обрели они покой и душевное умиротворение. То, чего не находили в беспокойной и завистливой столице.

25-летний подполковник влюбился в юную петербургскую красотку, 16-летнюю фрейлину императрицы Лизоньку Мельникову. Влюбился и сделал предложение, которое с радостью было принято.

В 1818 году гвардейский офицер Булатов и Елизавета - дочь тайного советника Ивана Андреевича Мельникова - обвенчались. Венчали их в Спасо-Преображенском соборе Петербурга. В том же соборе, спустя восемь лет, Александра будут отпевать, но до печального события еще далеко.

Булатов выбрал невесту вопреки желанию отца, боевого генерала, готовившего другую партию. За непослушание сын лишился наследства.

В 1821 – м Александр получает новое назначение. Становится командиром расквартированного в Керенске 12-го егерского полка.

Послужной список Булатова вызывает восхищение. Доблестно проявил себя в Отечественной войне 1812 года и заграничном походе русской армии. Во время битвы под Парижем штурмовал и взял стратегическую высоту Монмартр. За умелое командование гренадерами удостоен золотой шпаги с надписью «За храбрость», которую получил из рук самого императора Александра Первого.

Награжден орденами святого Владимира 4-й степени с бантом и святой Анны 2-й степени, святого Георгия 3-й и 4-й степеней. В 1814 году гренадерский батальон Булатова открывал парад русских войск в Париже. Бравому офицеру с перебинтованной рукой парижане бросали под ноги цветы. За три военных года получил несколько внеочередных званий: поручик; штабс-капитан; капитан; подполковник. Был трижды ранен. В сражении под Смоленском чудом остался жив. Его, окровавленного, на руках вынесли из-под огня гренадеры, души не чаявшие в командире.

Неожиданная смерть Елизаветы потрясла Керенск. Местный краевед Александр Старцев, основываясь на найденных им свидетельствах того времени, в 80-х годах прошлого века писал: «Керенцы сочувственно отнеслись к полковнику Булатову в эти тяжелые для него дни. Весь город и округа участвовали в похоронах очаровательной молодой женщины, которая была под стать своему мужу высокими человеческими качествами. Епископ Амвросий отказался от тысячи рублей, предложенных ему за богослужение по покойной, а отдал деньги на строительство храма в честь ее имени на городском кладбище. Ровно через год, в июне 1825-го, церковь была построена и освящена епископом».

По исследованию краеведа Григория Петерсона, идея о построении храма принадлежала преосвященному Амвросию, подсказавшего удрученному горем Булатову, как увековечить память о любимой супруге.

Проект полковник разработал лично и во всех подробностях. Строительство обошлось ему в огромную по тем временам сумму – 90 тысяч рублей! Практически все личные сбережения Булатов потратил на храм, в котором покоился прах жены.

В 1826 году после ареста и самоубийства в каземате Петропавловской крепости декабриста Булатова, храм переименовали. В последующем, сообщает Петерсон, церковь реконструировалась стараниями некоего господина Кроншевского.

По неподтвержденным сведениям - о коих поведал краевед Николай Прокофьев - на этом месте раньше стояла деревянная церковь во имя всех Святых. Типичное явление тех лет… погост, а на его территории - церковь! Можно предположить: хитроватый архиерей, зная о канувшем в лету за ветхостью храме, воспользовался случаем, чтоб возродить его в новом качестве.

Кладбищенскую церковь в Керенске порушили, вероятнее всего, в атеистичные тридцатые. Остатки фундамента под утилитарные нужды ушлые люди выкопали лет десять тому назад.

Сейчас на месте храма - пустырь. Нет следов и от захоронения 22-летней Елизаветы Булатовой – жены героя Отечественной войны 1812 года и видного декабриста. История далекой от нас любви осталась лишь в записях близких людей и обрывочно - в памяти вадинцев.

Из воспоминаний сводного брата-тезки Александра: «Часто он мне писал, и все письма его дышали страстью к молодой жене, нежно им любимой. Вдруг сделался перерыв этой переписки, и через несколько времени я от него получил отчаянное письмо, извещавшее о смерти Елизаветы Ивановны. Горю его не было пределов, и от страшного потрясения с ним сделалась меланхолия».

Близкие считали, что личная трагедия стала одной из причин обращения Булатова к тайным обществам, побудила искать забвения в революционной деятельности.

Однокашник Кондратия Рылеева по кадетскому корпусу, избранный заместителем военного диктатора князя Сергея Трубецкого, должен был поднять «свой» гренадерский лейб-гвардии полк и захватить Петропавловскую крепость. События на Сенатской площади, однако, начали развиваться по иному сценарию, совсем не так, как планировали заговорщики.

Оказавшись в нескольких шагах от нового императора Николая, Булатов неоднократно порывался достать из карманов два заряженных пистолета. После признавался, как всякий раз «сердце отказывало». Офицер терзался сомнениями: с одной стороны - воинский долг, присяга; с другой – желание блага народу. Муки душевные привели к трагическому исходу. Арестованный декабрист уловил момент кратковременной отлучки караула и разбил голову о выступы каменных стен каземата. Через несколько дней, испытывая невыносимые головные боли, скончался в лазарете Петропавловки.

У Александра Булатова в личных бумагах обнаружили по сути завещание: «По последнюю минуту дыхания моего люблю Отечество и народ русский, и за пользу их готов умереть самую мучительную смертью». Слова оказались пророческими.

Рассказывали, что в последние часы жизни Булатову мерещилась покойная супруга. Елизавета будто упрекала его, что из-за увлечения политикой он оставляет на произвол судьбы двух их маленьких дочерей. И, наверняка, в последних проблесках сознания он был с ней, со своей единственной возлюбленной в милом сердцу Керенске, где познали они удивительное по накалу страстей и чистоте эмоций человеческое счастье. Хрупкое, кратковременное, и от того, может быть, безмерно притягательное.

Валерий Капленков